дневник темного эльфа.
типа юмор.
(не рубящим в вархмаммере будет неинтересно)
читать дальше
День первый.
Топаем мы по этой равнине как зомби по болоту: брызги есть, а толку никакого. Да и то сказать: чего ради вперед быстро переться? Ничего кроме демонов и их безумных слуг на Севере все одно нет. Пусть вперед другие ломятся. Э-эх, говорила мне тетя-ведьма, становись ассасином, будешь шелк носить, с серебра есть (с серебра, что б самого не траванули). Тетю потом один из «избранных» в Ночь крови по голове топором приласкал. Та с этакой ласки сразу к мужу побежала, к Каину. Что за пыль? Кто скачет?
День второй.
Неплохие ребята эти всадники. Пайки подкинули, новостями поделились. Оказывается, наша Седьмая рота ополчения Хар Граэфа, вместе с сотней других подобных отрядов идет на соединение с основными силами у Гронда. Ясен пень, а что там еще: Гронд торчит, как копье из тела, да башни-щупальца раскиданы. А дальше башен сказки начинаются. Тока сдается мне, что эти сказки шевелиться начали.
День пятый.
Э-эх, вот вечно так: три первых роты дома сидят, таверны да чужих жен сторожат, четвертая да пятая за рабами присматривают, а шестая да седьмая по всему Нагароту, будь он неладен, как Черный Ковчег в Кипящем море мотается. Тридцать лет сидели себе на юге, следили за ящерицами, делали из их шкур разные штуки, украшениями да золотишком подторговывали и горя не знали. Ну подстрелят кого-нибудь, или зверье порвет-беда невелика, имущество все равно в казарме останется, тока уже без хозяина. Ненадолго. А тут прям как с цепи сорвались. Думается мне, неспроста.
День восьмой.
К отряду колдунью добавили. Пара недоумков из второго взвода думали себе, что на их рожи отвратные кто-нибудь кроме гарпий польститься может. А я глазенки колдуньи увидел, да не стал события торопить. Я у тети своей, когда она чего-то непотребного на службе выпьет, такие же видел. Изредка. Она потом ножи, об алтарь затупленные, чинила долго. А эти два как Холодные умом оказались-этой же ночью и полезли. Зато теперь гарпии сытые, ходят вперевалку. Правда поспать не удалось-придурки до утра вопили, а утром у колдуньи демоненок на цепи сидел. Посмотрели мы с ним друг на друга, пнул я его, по-дружески, он мне подошву откусил, пакость злобная.
День десятый.
Заместитель ротного решиил первым стать, договорился с колдуньей, когда нобиль проходил мимо демоненка, у того цепь порвалась. Случайно. А потом восстановилась. Сама по себе. Странными силами демоны владеют! Поразительно. Больше всех удивился нобиль, но выразить его не успел-демона наверно уже пару столетий так не кормили-не любили нашего ротного, за издевательства его, за требования непомерные-и рабов лучших-ему, и половину золота с ящериц-ему. Мерзавец теперь перед Каином пускай объясняется. А я правофланговым стал, четвертым лицом в роте.
День восемнадцатый.
Сегодня всадники на Холодных встретились. Гнусные типы. У парочки в роду точно гарпии были, а пара других выглядела так, словно гарпии от них произошли. Навалили эти уроды Холодные дерьма посреди стоянки, забрли треть всего пайка да свалили. И топлива половину. А здесь нежарко. Холодно здесь. Очень. И ветер с ног сбивает. Да еще тучки какие-то на севере с подсветкой странной. Ну да ничо. И не такое видели. Правда всадники сказали, что половина башен снесена, патрули исчезают, колдуны ни демона не видят дальше пары лиг, а Гронд полностью мобилизовался. Ну-ну, поглядим, как говорил мой дедушка-бистмастер, когда ему говорили о новых зверушках с юга. Поглядел, и откуда знал, вроде не пророк да не дальновидец был. Изнутри поглядел, карнозавра не заметил. А тот-заметил. Гронд в неделе пути.
День двадцать четвертый.
Завтра город. Помоемся, поедим, согреемся, пару рабов в жертву принесем. Или просто запинаем. Зазвереешь тут от трехнедельных переходов. Колдунья вообще каждый день демона лупцует. Пусть его.Ему это вообще в удовольствие, да и нас не трогают. Достал сегодня арбалет из чехла, болты сосчитал, механизм проверил, копье да кинжал заточил. Последней заветной склянкой стегадоньего жира сапоги смазал. Даже почувствовал себя лучше.
День двадцать пятый.
Хорошо, что мы не быстро шли. Я командира своего зауважал после этого. Другие шли быстрее, теперь они медленно разлагаются. Гронда тоже нет. Это ж надо додуматься: если стены в две колесницы толщиной, так их и чинить не надо. Вот три тыщи лет и не чинили. Хаоситы, не будь дураками, подогнали мамонтов да проломили сразу пару сотен метров стены. А дальше этих психов удержать никто не смог. В сто слоев пролом телами замостили, да тока без толку. Гронд теперь в картинках и песнях останется. А если мы быстро отсюда не уберемся, то и нам куплет достанется, что-то типа «погибшие после всех». Начальство всех уцелевших на разбор полетов приглашает. Это так у них теперь децимация зовется. Посчитал соседей и успокоился-я шестой. Буду подгонять теперь...
(продолжение следует...)
Часть вторая.
День децимации.
Последний раз Малекита, короля-колдуна нашего вечного, видел я на Ультуане, когда он на драконе гнал за отступающей бригадой свордмастеров, радостно размахивая клинками и завывая заклятья. Теперь он тихонько слушал мамочку, вещавшую с пегаса о том, что мы выродки, недотепы и лучше б она отдалась всему Ультуану, нежели доверила свою жизнь таким подонкам и дуракам. Хелеборн улыбалась, видимо представляя себе картинку всего Ультуана, вставшего в очередь. Бр-р. В этом соревновании я бы на Морати поставил. Опыт у нее уникальный. Малекита было слегка жалко-семейка у него-мрак, да и сам он мерзавец отъявленный. Зато умный и храбрый. И боец один из первых. Вообщем, вывели каждого десятого (я девятым оказался, ошибся чуть-чуть) и скормили гидрам. Гидры вообще твари дикие, но что б настолько! Я нынче на повышении: знаменосец, третье лицо в роте, не хрен с барельефа.
День тридцать второй.
Объявили боевую задачу: выступить отрядом поддержки Ведьминского культа старушки Хелеборн, что будет правый хаоситский фланг накрывать. Зверье с Ракатом слева пойдут, а Малекит с мамашей, гвардией и палачами по центру встанут. Не нравится мне это. Прадед говорил, тока пару тысячелетий назад столько Дручи собиралось против хаосной орды. Принял знамя: тяжелое, демон забери того мастера, чьи кривые руки приделали метровый кусок ткани к пудовому куску металла. Мечом тут не помахаешь. Я ручку приделал, можно арбалет класть на нее, знамя упирать в землю да стрелять себе спокойно.
День тридцать пятый.
Дозоры пока никого не видят. Еды мало, от запаха даже демоненка мутит, а вот колдунья напротив, принюхивается радостно. Добавили еще болтомет к роте. Мастера говорили, дескать, надежное, легкое устройство с повышенной точностью. Третий взвод долго подбивал колдунью спустить на них демона, когда тридцать рыл десяток лиг эту дуровину по грязи тащили. Мозгами пораскинули, скололи с него центнер гравировок из меди и чугуна. Стало проще.
День тридцать шестой.
Весточка от родни: брательник в Гронде был. Остался еще тот брат, что палачом служит между мной и наследством. Скорей бы. Нобилем заделаюсь, буду за рабами на Ковчеге ходить. У меня там дядя главным надсмотрщиком левиафанов работает. Удивительной стойкости Дручи. Ногу и руку ему уже отъели, а место свое не отпускает. Двух убийц кинжалом зарезал, а третьего из арбалета, вместо руки поставленного. Да ничего. Приеду, выпьем по-родственному, за жизнь побалакаем. Я склянку яда хорошего достал. Не люблю родную кровь лить.
День сороковой.
Хаоситы-мерзкие типы. Налетели с восходом с востока, порубали дозорных, устроили беспорядок в лагере, ихний маг колдунью заклятьем порвал на четыре части. Демоненок сразу после этого исчез, пакость мелкая дождалась. Мы чин-чином в два ряда пики поставили, болтомет на холмике, знамя, то есть меня, по центру. Ну энти в шкурах звериных повыли, повыли, да под болтами не подергаешься. А вот дальше самое веселое началось. Гарпии наши с какими-то страхолюдами в небе схватились, а на нас черные рыцари поперли. Скажу прямо: броня у них получше той, что борта Ковчега закрывает. Я из арбалета в грудину ему попал, а он даже не пошатнулся. Болтомет пару раз прорехи в рядах сделал, а потом «высокоточная машина» болт в механизме подачи переклинила да сломалась сама по себе. От гарпий только клочки шкуры да жидкий помет тонким слоем по всей роте остались. Врубились рыцари в пики, да как начали разными пудовыми штуками, которые можно на корабле заместо якоря устанавливать, махать. Лошадки у них тоже ничего оказались: стройненькие, зубастенькие, высокие. Мясо любят. В первом взводе теперь целое отделение из одноруких собрали. Воля ваша, ваше магическое величество, но больше я без нормальной поддержки на демонов не полезу. Это я как один их пятидесяти выживших и старший по званию говорю. Про себя, конечно.
День сорок третий.
Нет, не хочу быть ассасином. Вышел из вражеских рядов чемпион хаосный. Крови кричит, хочу, черепов, орет, желаю. Прям как моя тетя-ведьма. Ну что с ней стало, вы уже знаете. Только в этот раз совсем по-другому вышло. Выскочил Мертор из второго взвода, серенький такой паренек, незаметный. Швырнул-кинул два ножа, метнул дротик в щель подзабральную да саблями ветерок поднял. Чемпион хаосный вперед три шага сделал, отскочило от него все это хитроумство, а топор легкой саблей не проблочишь. Взял он череп (вместе с кожей), да ушел обратно. Мы сейчас возле лагеря Хелеборн стоим. Ведьмы нас помыться приглашали. Я ребятам отсоветовал, но трое из соседней роты приглашение приняли. На ужин похлебка вкусная была. Зато они помылись напоследок, хе-хе.
День сорок четвертый.
Мы все-таки помылись. Еды теперь тоже завались. Оружие в порядок привели, сапоги смазали, спасибо тому хаоситу, что Кровопийцу на соседний лагерь натравил. Там ополчение из пополнения было, у них даже стегадоний жир остался. Я теперь комроты. А роту отправляют на юг, к знакомым ящерицам. Малекит о чем-то с хаоситами договорился. Правда Хелеборн мы не видели, а сам он какой-то помятый. В прямом смысле, все одно, рожа доспехом прикрыта. Только раньне шлемом, а теперича наплечником, хе-хе. Кстати я –нобиль. Палачи основной удар всей армии хаоса на себя приняли. Семья долго поздравляла. Надо нанять собственного убийцу, для охраны. Родственников не выбирают, доверие-шаг к встрече с Каином. А пока мы топаем на юг.
Часть третья. Поход в джунгли.
Первый день южных хроник.
Мы – крутые. Полная рота ветеранов, два болтомета (в этот раз-нормальных), колдунья, старая как окаменевшее дерьмо и столь же злобная, десяток гарпий и полсотни союзничков, глаза мои их бы не видели. Четыре недели подряд на марше орать гимн богам Хаоса! Номинально вся власть в моих руках. На деле... Гарпии на меня гадят, как и на мое благородное происхождение, колдунья обещает наслать трясунчик похмельный, хаоситы вообще считают меня если и не ниже, то в крайнем случае, наравне. Ну ничо. В болотах посмотрим.
День третий.
Потянуло родным запахом. Хаоситы побледнели и надели шлемы. Говорят, так легче дышать. Ха. Это только начало. Я не любитель шарить по джунглям, но не зря нас так вооружили. Мое бывшее неподъемное знамя тащит тот, кто гнусно помышлял спереть мои сапоги-единственную память о прежнем командире, которого сожрал демон. Ну да я не злопамятный. Чтобы Каин простил моего непутевого сородича, я приказал приспособить к знамени статуэтку нашего бога. Полуметровую. Из чугуна. Вчера прошли десять лиг. Каин будет доволен раскаянием прозревшего. Ничо. Три дня еще потаскает.
День пятый.
Дошли до казарм. Запах гниющих джунглей приводит гарпий в ступор. Они отказываются верить, что где-то пропадает столько добра. Хаоситы обсуждают переход от Хаоса неразделимого в веру Наргла. Наверное, это их бог освежающего ветерка. Демонопоклонники, кстати, особых забот не доставляют. Изредка отлучаются на охоту, но в целом народ серьезный, спокойный. А в драке просто звери. По себе знаю. Броня и оружие их выше всяких похвал, только не расстаются они с ними не на минуту. Я своим долбодронам показываю на их примере, что такое настоящая дисциплина.
День шестой.
В казармах не задержались. Отправили на «глубокий рейд разведки в стратегически важном направлении». Я своих собрал, говорю: идем в топи к Иксоатлю на разведку. Кто дезертирует-отдам союзникам на религиозные отправления. Просекли. Сколько в отряде ассасинов? Один мой. Еще два-три в отряде разведчиков вполне вероятны. Надо думать и выяснить, у кого клинков больше, чем во всем отделении. Пришлось обойтись без одного болтомета. Гарпии улетели в лес и не вернулись. Дерьмо холодного, после того, как он сожрал язык того гада, что тренировал этих свихнутых птичек!
День восьмой.
Джунгли-это песня дохлого пса над тушей скунса. Только воняют сильнее. Жарко. Змеи, пауки, летучие мыши, москиты, грибок, лишай, черная грязь, что разъедает все, на что попадет. Грязная вода, которую чистит колдунья. Хаоситам пришлось сделать грязеступы. Нам, Дручи, плевать, болото, трясина или земля-мы, легконогие эльфы, везде пройдем. Вид у избранных получился такой, что Тракенит из третьего взвода смеялся минут пять. Потом перестал. Тяжело смеяться, если в трясине головой вниз метра на полтора. Навечно. Жестко, но смеялись над ним все. А я под шумок из его пожиток отличную подзорную трубу взял. Как она к нему попала? Наверное, на Ковчеге ходил к Империи, рабов возил.
День девятый.
Поразительно. Отряд наших родственничков с Ультуана прошел от самого побережья, что б попасть под стадо стегадонов. Позорная смерть. Разведчики так погибать не должны. Как эти недотепы их не заметили? Наверно, новички в джунглях. Мы-то знаем, что если земля или что там у тя под ногами сейчас, трясется (сильнее обычного), надо сваливать побыстрее. От эльфов только сплющенные доспехи и куча довольных падальщиков осталась.
День десятый.
Ночью у хаоситов был какой-то праздник, то ли день рожденья Архаона, то ли день первой смерти какого-то Вальнира, то ли перерождение Декалы. Пели гимны, орали кличи, заставили колдунью раскрасить небо в голубой и зеленый. Потом их вождь прочел что-то типа короткой отповеди всем тем, кто завтра погибнет. Эти уроды вызывали все и вся на бой!!! Завтра на нас ринутся все ящерицы окресностей. Большие, маленькие, всякие. Что б этого вождя карнозавр спросонья со своей самкой перепутал! Я его чистым Темным языком спросил: Нахрен?! Он только посмеялся. Я своих предупредил, что б все были наготове. Завта будет тяжелый день. Надо быть сильным, что б его пережить.
День одиннадцатый.
Началось все ближе к полудню, когда все ящерицы этих клятых лесов бегают так, как будто их кипящей кровью полили. Сначала полетели дротики с ядом, сотнями. Ну да нас тоже не некромант из глины лепил: хаосники прикрыли щитами, мы вдарили из арбалетов. Все попритихло. Потом ломанулись ряды больших зауросов, втрое шире меня в плечах и без искры разума в глазах. Те же големы, только быстрые и с оружием. Вождь хаосников проорал: «Нет силы превыше нашей силы, воли превыше нашей воли, путь к победе лежит через трупы врагов!». Колдунья наша чуть в обморок не брякнулась, хотя на своем веку еще и не такого наслушалась. На ушко сказала, что не простые то хаоситы, а избранные. Ну не знаю, какие эти психи избранные, но пока мы фланги держали да поверх голов (да и по головам-броня выдержит, проверяли) в бой болты метали, ящериц сильно поубавилось. Хаоситов погибло трое. Третьей волной эти выродки пустили всяческю нечисть: летающую, плюющую ядом, громадных двуногих уродов с дрынами такими же большими, как комплекс неполноценности у родственников с Ультуана. Болтомет не подвел, колдунья тоже пару громадин обездвижила, остальных взяли на копья, пока союзнички собирали жатву разного цвета крови среди чудиков. Вроде отбились. Притащив десяток скинков, долго радовались. Мне от их щедрот три шкурки для дневника перепали. Теперь будем неделю на восток идти. От зверья подальше, в трясины.
(продолжение, опять-таки следует...)
День двадцатый.
Куда мы идем, не знают даже лизарды, и в первую очередь они. Мы тоже не знаем, но отловленный вчера скинк, после показательной программы нашего штатного экзекутора, сообщил (на исковерканном Темном), что идем мы к перешейку, то есть к Иксоатлю. Только уже с юга. Я слабо в это верю. Мне вообще слабо верится во все, что я вижу. И все-таки пурпурно-синие плоды-это круто. Я набрал на просушку полный подсумник.
День двадцать первый.
В джунглях еды полно. Главное успеть сделать еду своей, до того, как она сделает это с тобой. Хаоситы приноровились к грязеступам и относительно элегантно скользят по любой трясине. Мы, легконогие эльфы, каждый привал выливаем воду с пиявками из сапогов. Ящериц не видно.Болтомет лишился ножек, зато все арбалетные болты теперь смазаны ядом. Слышали какое-то шебуршание. Будем искать.
День двадцать второй.
Я думал, их больше здесь нет. А они есть. Крысы докопались-таки до западного побережья. На их отнорок мы натолкнулись вчера. Недоразумения, возникшие из-за нашего появления, мы быстро (два-три залпа) уладили, и крысюки поели своих павших товарищей. Дикий народ! Вот мы, дручи, можем отравить, всадить нож в спину, нанять убийцу, скормить врага демонам, но опуститься до самоедства-это нонсенс! Мы же цивилизованные разумные. Хотя... Надо будет попробовать. Как говорил мой прадед-корсар, вырезая сердце раба с помощью изящного кинжальчика, главное-это стиль. Крысы (точнее один жирнючий крыс с седым мехом) сказали, что им не нравится какой-то там Слан и надо его убрать. А мы получим всю информацию по континенту за последнии полгода. Надо подумать.
День двадцать третий.
Зеленые змеи вызывают изжогу, черно-красные-паралич и чувство легкого насыщения. Вкуснее всего-бледно-голубые, но укус их смертелен. Командир союзничков сказал, что на алтаре видал от этих клятых крыс и лучше он будет командовать недогорами, чем позволит крысам к чему-то притронуться. Я не знаю, кто такие недогоры, а мотаться по лесам еще два месяца меня не вдохновляет. Мы пришли со скавенами ко взаимовыгодному соглашению: мы убиваем слана (который скоро выйдет из города, поскольку в городе нам его не достать), а они дают нам заложников и информацию. Все разошлись довольными. На радостях я поделился с их главой пурпурными плодами.
День двадцать четвертый.
Всю ночь их глава взбирался на деревья и кричал, что он видит Рогатую крысу. Утром его нашли под деревом, слабо бормочущим о том, что он сам и есть Рогатая крыса. Интересно, кто его жена? Топаем за сланом.
День двадцать пятый.
Слева и справа от дороги-стрелки, по центру за пригорком-хаоситы, под землей-тунельщики крыс, болтомет укрепили на дереве и все оружие обильно смазали ядом.
Процессия появилась ближе к полудню. Колонна завров, фланговое охранение из скинков, в цетре-какая-то груда мяса на летающем подносе, окруженная какими-то дикого вида заврами. Передовые так ничего и не поняли. Измельченные пурпурно-синие плоды облаком взметнулись из-под их ног и завры стали ловить бабочек и плавать по дороге своеобразным стилем. Скинки пытались сыграть на духовых трубках. Жаль было нарушать столь изысканную картину, но надо ведь и делом заниматься...
Стрелки ударили по куче мяса на летающей тарелке, которая до сих пор спала. Щит отбил все стрелы. Нашу колдунью перекрючило, когда она взглянула на руны, покрывавшие тарелку. Слан спал. Болтомет тоже не пробил щит. Слан спал. Хаоситы разбили охраннников слана и перебили всех вкусивших порошка. Слан спал. Скоро мы все столпились возле летающей платформы, пытаясь пробить щит, а эта жаба все еще дрыхла. Потом я придумал: мы подняли бревно и уронили его с высоты трех ростов. Щит не снял весь импульс удара и слан проснулся. К счастью, щит ослаб и мы потеряли всего девятерых, а хаоситы дюжину, прежде чем прикончили мерзкого клоуна. Позже мы узнали, что когда он проснулся, он также завалил все скавенские туннели на пять лиг вокруг.
День двадцать шестой.
Ура! Скавены отдали инфу (записанную на разнообразных шкурках кривыми рунами) и мы идем назад! Джунгли достали. Сапоги превратились в босоножки после прохода колонны бродячих муравьев. Хаоситы плохо карабкаются на деревья. Их осталось всего двадцать. Потом колдуны долго будут гадать, почему на поляне стоят полтора десятка пустых доспехов Хаоса и где их владельцы.
Окончание записей, сделанных Катором-сотником из Хар Граэфа.
Когда я передал записи крысюков начальству, границам радости последних не было предела. Вообщем, нас отправили домой. Я отпросился на Ковчег, к дяде. С явной неохотой выписали двухнедельный отпуск.
День четвертый.
На юге вся рота разжилась золотишком. Пожалуй, теперь я могу зажить на широкую ногу. Осталось решить вопрос, как избежать призыва на войну с ящерицами в условиях полной мобилизации. Последние месяцы выявили слишком большую текучку кадров среди офицеров. Я судорожно принялся думать, где можно укрыться беглому, но очень богатому эльфу. Ультуан, Нагарот, Люстрию, Южные земли я отмел сразу. Бретонцы и гномы, так же как демонопоклонники были неподходящей компанией для долгого знакомства. Оставалась Империя, Талия, Исталия и Арабия. Я решил плюнуть на все, обзавестись слугами и рабами и переехать в Китай. Там меня не достанут. Долго думал, не стоит ли сжечь дневник.
День пятый.
Дядя принял меня с распростертыми объятьями и познакомил со всеми офицерами. Гнусные типы. Нет, не хочу плавать на ковчеге. Сыро, вонюче, рабы воплями мешают спать, а тому, кто гальюн устроил на бушприте в сотне метров над поверхностью воды, надо в лоб гвоздь вбить. Пришел по-маленькому, глянул вниз, увидел левиафанов и сделал еще и по-большому. Я даже штаны с трудом успел скинуть. А уж присматривать за ними...
День седьмой-восьмой.
Совершали дежурный набег на побережье Норски. Без потерь, взяли аж тридцать рабов. Зачем гоняли зверушек, непонятно. Колдуньи, управляющие магией ковчега, совсем отбились от рук. Вчера призвали что-то невидимое, огромное и очень вонючее на главную палубу. Это что-то сразу сдохло и начало вонять еще сильнее. Потом они говорили, что сумели вызвать призрак хаосизма, летящий над Империей. Ну не знаю. Дядя сказал, что это был глубоководный моллюск размером с дом, и что с лимоном он даже ничего. Дикие люди эти моряки.
День девятый.
Без сожалений расстался с командой. Начальник третьей смены абордажа выиграл мой кинжал, шлем и щит. Кинжал мне жалко, а остальное пусть сам таскает. Я их месяц не надевал, со времени джунглей, когда в шлеме обосновалось гнездо червей-ухогрызов, маленьких и прозрачных, а в древесине щита завелись блохи-малютки, редкий вид. Хотел бы я на этого морячка через недельку-другую посмотреть. В сухом климате зверье еще себя прилично вело, а вот в сырости. Хе-хе.
День десятый.
Узнал, что моя рота не дошла до Хар Граэфа. Странно. Потом узнал, что полусотня кентавров, перепившись, устроила кровавую баню в двадцати лигах от городских стен. Интересно, где они нашли столько выпивки и почему мои ветераны почти не сопротивлялись? Сам я буду в городе завтра. На постоялом дворе только и говорят о начале наступления наших победоносных частей на Иксоатль, и о том, что лизардов мало и они очень все слабые. Забавно, разведка скавенов четко описала многотысячные армии, идущие к перешейку. Армии завров и кроксигоров. Сведения для штаба я конечно, опечатал, передавая, но предварительно в них заглянул. Ладно, утро вечера не дурнее.
День одиннадцатый.
Прибыл в штаб города, там, увидев меня, сильно чему-то изумились. Через полчаса моего доклада за мной пришел патруль.
День тринадцатый.
Дневник мне пока оставили. Месторасположение тайника с золотом я выложил еще вчера. Донос на самого себя я тоже написал. Я понял, что наши доблестные командиры убирают свидетелей и знающих правду. Зачем меня пытают? Скорее бы смерть...
День последний (записи неразборчивы).
Тот палач, что мучил меня, снял полумаску. Оказывается, мой брат-экзекутор тогда выжил, в день разгрома. Я его понимаю. Сегодня казнь. Я ухожу. Я был сильным. Я был Дручи. Я был.